Окутанные мраком невежества, средние века изнывали под тяжелым гнетом всесильного духовенства. Несмотря на это, везде сказывалась свойственная каждому человеку жажда развлечений. Народ находил себе забаву в лице бродячих по всей Европе монахов-нищих. Это были настоящие артисты XII и XIII вв. Странствующие монахи были и ораторами, и певцами, и танцорами. Ради подачек эта черная армия не гнушалась никакими средствами для развлечения народа. Монахи пели и говорили о плотском наслаждении во имя общего принципа — любви. «Любите,- повторяли они,- и творите, что вам вздумается!»
Воспитанный в фанатизме и суеверии народ верил этим духовным лицемерам и не стеснялся отступать от чистой веры.
В этом заключается главное объяснение религиозного разврата средних веков и искажения начал, положенных в основу христианства.
Дошло до того, что в храмах богослужения совершались при помощи уже настоящего танцевального искусства. Духовенство как будто было проникнуто духом эллинизма и, подобно античным грекам, двигавшимся кругом жертвенников, производило мерные движения вокруг христианских алтарей. Так, при исполнении некоторых священных гимнов, в храмах «водили хороводы в подражание ангелам». Св. Василий и св. Августин в своих вдохновенных речах не раз сравнивали танцы «с крыльями, возносящими молитвы к Богу».
Даже до конца XVI в. в церквах Норбонны существовал обычай, состоявший в том, что в первый день Пасхи высшее духовенство лично руководило детскими хороводами. Достаточно указать на известную в Испании мессу «De rite mozarabe», где во время службы танцевали на хорах, под удары тамбуринов, регулировавших темпы танцев.
С целью отвлечения народа от безумных празднеств, противоречивших духу христианской религии, духовенство само начало в XIII ст. устраивать для народа зрелища в самих храмах. Давались целые спектакли в форме мистерий с сюжетами из Библии.
Страдания Иисуса Христа, история Иродиады, многострадальный Иов, воскресение Лазаря, притча об умных и глупых девах и прочие служили темами для таких церковных зрелищ, на которые, действительно, народ стекался во множестве. Мистерии, обставленные пением, а иногда и танцами, были приурочены к известным праздникам. Они первоначально составляли даже часть церковного богослужения. Затем, начиная с XII в., мистерии постепенно стали отступать от религиозного характера и сделались чисто светским зрелищем.
С особой торжественностью отмечались некоторые церковные праздники в Севилье, во время которых разыгрывалось действо, известное под названием «seuses» (в переводе «шестеро»). Такое наименование объясняется тем, что при местном соборе для исполнения танцев содержалась специальная группа юношей. Сначала в группе было только шесть человек, а затем число их было увеличено до двенадцати. Название же действа осталось прежнее — «шестеро». Юноши эти принадлежали к самым аристократическим семействам. Они в быту носили красные шапочки и такого же цвета плащи с голубыми отворотами, изображая ангелов; они обязаны были во время священно служения исполнять танцы, специально разрешенные особой буллой Папы Евгения IV в 1439 г. Одежду их во время службы можно назвать классической, потому что она в течение веков осталась неизменной: шляпа с белыми и голубыми страусовыми перьями. Шелковое платье голубого и белого цвета перетянуто широким поясом. Характернее всего, что тихие, соразмеренные движения юношей сопровождались щелканьем кастаньет и пением особых духовных песен. Юношескую процессию открывали громадных размеров куклы, одетые в платья восточного покроя. Их несли на высоких шестах. Носильщики, потрясая куклами, как бы подражали царю Давиду, плясавшему вокруг ковчега Завета.
Танцы эти исполнялись в соборе один раз в году, привлекая в Севилью не меньшее число любопытных, чем и теперь во время известных религиозных, на Страстной неделе, процессий в этом городе. Кроме того, духовенство широко пользовалось уличными процессиями как способом развлечения.
Как в жизни народов история совершает свой ход по известным этапам, так и в истории танцев их развитие двигалось по известным законам. У язычников религиозная помпа предшествовала торжественно обставленным театральным зрелищам. То же самое замечается и у народов, принявших христианство; и у них духовные шествия и церемонии были как бы преддверием для широко развернувшегося впоследствии хореографического искусства.
Особенной торжественностью отличались католические праздники Тела Господня. В разных городах, преимущественно в Южной Франции, двигались бесконечные шествия духовенства и горожан, группировавшихся в отдельные корпорации. Несмотря на духовное значение этих процессий, имевших место начиная с XI в., они походили на маскарады, в которых танцы играли не последнюю роль. Не перечисляя этих празднеств, укажем на некоторые из них, отличавшиеся своим великолепием. В конце XV в. учредил такую процессию добрый король Рене Прованский, имевший страсть к турнирам и к военным играм.
Подобно Баярду он был очень опечален открытием пороха, предвидя, что это изобретение нанесет рыцарству смертельный удар и что благородный бой на холодном оружии утратит свое значение. Желая по возможности дольше сохранить воспоминание о боях рыцарей, король изобретал особые церемонии и процессии, где участвовавшие маневрировали, исполняя примерные сражения. Все писатели утверждают, что добрый Рене прибегал в этих торжествах к чудовищному сочетанию разных мифологических божеств с самыми несуразными и мало осмысленными аллегориями. Эти игры, или, как их называли, «entrements», имели целью развлекать жителей и иностранцев, собиравшихся на эти торжества. Накануне духовного праздника выходил на улицу «двор Юпитера». Это делалось с целью показать, что религиозному торжеству, имеющему быть на следующий день, предшествовал мрак идолопоклонства, который был рассеян светом христианства.
Этот подвижной балет, проходивший по улицам города накануне праздника Тела Господня, назывался «Lougue».
«Слава» верхом на лошади, с крыльями на голове и на спине, трубила в медную трубу, открывая шествие. С развернутыми знаменами следовал за ней отряд всадников с пиками в руках.
