В первую половину XVIII ст., во время владычества на сцене Камарго и Салле, балетный мужской персонал состоял главным образом из династий Дюпре, Дюмулен, Жовильи, Данжелль и трех Мальтеров, второстепенных артистов, которых публика отличала по данным им кличкам: «птица», «дьявол» и «штанишки». Место балетмейстера Блонди, считавшегося лучшим исполнителем характерных танцев, заступил Дюпре. Артист этот был крупной величиной в летописях балета. Говорили, что до его появления не было более изящного артиста. Никто не мог соперничать с ним в благородстве стиля. Позы и движения его были олицетворением пластической красоты.
Свою репутацию Дюпре заслужил не столько талантом, сколько наружностью. Благодаря великолепному сложению и высокому росту, Дюпре прозвали «великим». Называли его также «Аполлоном танца». Действительно, это был красавец мужчина. Носил он черный парик с крупными локонами, ниспадавшими до половины туловища. Танцевал он точно священнодействовал. Трудные «pas» Дюпре были не всегда красивы, но зато он исполнял их с такой отчетливостью, что публика приходила в восторг от сочетания мелких па с пируэтами, сливавшимися в одно красивое целое.
Стиль танцев Дюпре был блестящий, но он танцевал подобно автомату, без всякого выражения. Изо всех танцев Дюпре предпочитал только паскайль, который вполне подходил к его благородным манерам. Дюпре во всех балетах исполнял свой выход почти без всякого изменения; публика же приветствовала его па, каждый раз принимая его за новое.
Без перерыва, в течение 30 лет, Дюпре оставался на сцене первым танцовщиком, пользуясь постоянной любовью публики. Еще при жизни Дюпре прозвали «королем танцев».
Одновременно с Дюпре, доброй репутацией танцовщика пользовался Дюмулен. Он был особенно ловок и красив при исполнении «pas de deux». Он был неизменным кавалером танцовщицы Салле, которая очень ценила его талант. Газетные хроникеры сравнивали грацию и легкость в движениях Дюмулена с полетом легкокрылой бабочки. Интересен был еще комический танцовщик Фоссан.
Больше полувека услаждал публику своим талантом Гаэтан Вестрис. Вестрис, который появился на сцене к концу карьеры Камарго. Хотя ему и удалось протанцевать публично с этой артисткой, но главная деятельность его относится уже ко второй половине столетия.
Балетмейстером был Лани, который не был первоклассным танцовщиком, но слыл превосходным преподавателем танцев. Кроме того, он известен еще тем, что создал комический ряд танцев и не брезгал получением подарков от артистов, желавших поступить на сцену. Хорошим танцовщиком слыл еще Л аваль, отличавшийся красивой техникой. Ему также поручали постановку хореографических дивертисментов. Лаваль был назначен балетмейстером в 17б4 г. Это был танцовщик, создавший себе во всей Европе крупную репутацию.
Еще при жизни Дюпре первенство в балете быстро отвоевал этот знаменитый флорентиец. Он дебютировал в 1747 г. и оставался на сцене более полувека, до 1800 г. Красивый лицом, изящный блондин, благодаря некоторым недостаткам в сложении ног и бедер, Вестрис должен был предварительно долго работать на провинциальных сценах и окончательно усовершенствовался только под руководством Дюпре, которого он впоследствии превзошел.
Кроме своих физических и хореографических способностей Вестрис обладал еще непомерной дерзостью и вместе с тем умением пользоваться всякими случайностями. Все страницы его жизненной книги переполнены победами над женщинами из различных слоев общества, а также пререканиями с балетмейстерами и артистами.
Скандальные любовные похождения имели иногда очень неприятные для Вестриса последствия, вынуждавшие его быстро оставлять Париж и покидать Академию. В 1755 г. он снова предложил Академии свои услуги и дебютировал в возобновленной опере Люлли «Роланд». Протанцевав в первом действии соло и в третьем «pas de deux с сестрой Терезой, Вестрис сделался общим любимцем Парижа.
Срывая цветы наслаждения среди прекрасного пола, Вестрис случайно сошелся с танцовщицей Аллар. Хотя связь их была непродолжительна, но ее результатом было рождение ребенка, названного Огюстом, которого Вестрис признал за своего законного сына.
Сценические успехи Гаэтана росли с каждым появлением его в новой роли. Особенную похвалу заслужил он в 1757 г. в опере-балете «Emprises de Famour» Бернарда. Второе действие кончалось хореографической сценой, в которой Диана, сопровождаемая Амуром, спускалась с неба на свидание с Эндимионом. В газете «Меркурий» писали, что в этой сцене нельзя лучше «играть танцы», как играл Вестрис.
Слава Вестриса в последующие годы установилась окончательно. Все газеты расточали непомерные похвалы. Писали, что хотя осуждают Вестриса за танцы, исполняемые им не всегда по «школьным правилам», но в каждом па видна идея, одухотворенная красотой движений, согласованных с характером танца.
Вестрис отличался изяществом; он обладал особой грацией, танцуя менуэт, во время исполнения которого он с красивым жестом снимал шляпу. Благодаря благородным манерам Вестриса, придворные дамы платили ему большие деньги за обучение их только тем трем изящным приседаниям, которые были для них обязательны при дворе короля.
Опьяненный успехом, Вестрис был проникнут не столько гордостью, сколько надменностью. Он дозволял своим восторженным ученицам целовать его ногу. Вполне серьезно, искренно веря в свою славу, он говорил: «В Европе только трое великих людей — король Прусский, Вольтер и я!». Эта фраза облетела все журналы того времени.
Несмотря на надменность Вестриса, ему все-таки отдавали должное, потому что он обожал свое искусство, предпочитая его всякого рода другим занятиям. Когда во время представления он выходил из-за кулис, то, летая по сцене подобно сильфу, он восхищал публику своими быстрыми полетами. Высоко поднимался он от земли, как бы любуясь собой в своих широких размахах художественного стиля.
Заслуга Вестриса заключается в том, что он первый из танцовщиков решился танцевать без маски. До него маска составляла обязательную принадлежность балетного артиста. Без маски не разрешалось выходить на сцену. Каждой роли была присвоена маска особого цвета. Так, демоны танцевали в масках огненного цвета, морские божества, тритоны, рыбы — в зеленых, фавны — коричневых, «ветры» — с надутыми щеками и пр.
Существует много рассказов о самомнении этого «бога танцев». «Когда во время танцев я летаю по сцене, то опускаюсь на землю только изредка; да и то с целью, чтобы не очень унижать моих товарищей по искусству!» — так неоднократно повторял о себе прославившийся своим хвастовством Вестрис.
В 1761 г. Вестрис – отец был назначен балетмейстером в помощь Лани. Тут он старался порвать со старыми традициями. В исполняемых им «pas de deux» он отрешился от прежней заботы «сорвать рукоплескания», а старался возбудить интерес к танцу, придавши ему мимические действия. Эта новая манера исполнения очень понравилась, и в это время в Париже не было человека более популярного, чем Вестрис. Его называли «человек с красивыми ногами». Кто-то прозвал его «богом танцев».
В день дебюта своего сына Огюста Вестрис, в придворной одежде, со шляпой в руках и при шпаге, вывел за руки сына на сцену и обратился к публике с речью о значении танцевального искусства — в надежде, что он передал свой талант достойному. Затем, торжественно, громко, заявил дебютанту: «Сын мой! Покажи же свой талант! Пойми, что глаза твоего отца зорко следят за тобой!».
Отец говорил, что сын его в технике искусства не заставляет желать лучшего. Но верхняя часть его корпуса была все-таки недостаточно выработана. Нужно было ему еще поучиться по крайней мере с десяток лет, чтобы достигнуть изящества в менуэте. При этом старик добавлял: «Ах, если бы мне десятка два лет с плеч долой, то я показал бы, что может еще сотворить мой гений».
Вестрис — отец пожинал лавры не в одном Париже. Он получил разрешение провести три месяца при дворе герцога Виртембергского — друга искусств и покровителя танцев. Тут Вестрис имел возможность показать свой выдающийся талант, как удивительно воздушного и изящного танцовщика. Тут же в нем обнаружился и талант мимический, который он применил впоследствии, исполнив ряд мимических ролей — Геркулеса в балете сочинения Новера — «Апофеоз и Геркулес»; более всего ему удалась роль Ясона, в балете Новера «Медея и Ясон». Играл Вестрис с таким подъемом, что вызвал слезы у зрителей. С этим балетом Вестрис давал гастроли, кроме Штутгарта, в Вене, в Лондоне и в Варшаве. Всюду успех его был громадный.
Вестрис оставался тридцать шесть лет кряду первым танцовщиком в Парижской опере и до конца дней своих, в течение пятидесятилетней сценической деятельности, танцевал с одинаковым успехом.
Вскоре после свадьбы своей он покинул службу и с женой зажил тихой, семейной жизнью. В уважение его особых заслуг ему была дана пенсия в 4500 ливров, и, кроме того, король лично, из своей шкатулки, ассигновал вознаграждение в 4700 ливров за труды Вестриса по званию первого танцовщика придворных балетов.
