Страна раджей и баядерок стоит совершенно особняком от остальных государств. С глубокой древности и до настоящего времени Индия сохранила свою античную религиозную систему состоящую из множества мистических верований. Религиозные основы античной Индии до сих пор властно царят над всей страной, как бы застывшей в своих примитивах. Причудливая фантазия религии брахманов создала массу перепутанных между собой мифических представлений, облеченных в удивительно странные фигуры и формы. Индийские божества, наделенные неестественным количеством голов, рук и ног, служат отражением характера индусов, склонных к тихому созерцанию и к мечтательной задумчивости.
Ввиду низкого уровня народного сознания, преклонявшегося перед своими уродливыми изваяниями, делается понятным, что хотя индусское зодчество отличалось своей поражающей грандиозностью, но пластическое искусство и соприкосновенные к нему танцы не могли походить на дивные образцы античной красоты, получившие широкое развитие в высококультурной Элладе, которая, тем не менее, сама почерпнула из Индии значительное число божеств и мифов, облеченных в жизненные формы, соответствовавшие духу эллина.
Насколько антихудожественными были первые образы, взятые с дальнего Востока, настолько высокохудожественными были эллинские мифы – божества, имевшие чисто человеческие страсти и чувства.
Брахманы учили, что весь земной мир не что иное, как сновидение души мира, Брахмы,- мечта, призрак. Поэтому понятно, что искусство в Индии не могло вдохновляться окружающей природой и пластика не могла вылиться в красивые, человеческие формы.
Сохранившиеся в стране чудес затейливые, грандиозные храмы и мавзолеи до сих пор наглядным образом свидетельствуют, что при постройке их строителям было чуждо все земное, человеческое. Колоссальные изображения создателя новейшей в Индии религии первого Будды, т. е. Просветленного, проповедовавшего смирение и любовь к ближним, проникнуты глубоким самосозерцанием и выражением сонной, отвернувшейся от всего земного меланхолии.
Не один только реформатор Будда, но и другие божества изображены в бестрепетной неге и в дремотном покое. Даже идеал женских форм, индусская богиня красоты, находящаяся в пагоде, в странном уборе и с кольцами на каждом пальце, хотя и отличается роскошными формами и изысканным изгибом корпуса, но в индийской Венере отсутствует твердость в формах, а также грация, так ярко выраженная в изваяниях греческих Афродит. На стенах зданий встречаются иногда рельефы с двигающимися фигурами и сценами из обыденной жизни; но эти рельефы составляют исключение, теряясь в массе уродливых изображений, по которым нетрудно усмотреть присущую индусскому племени общую черту мягкости и добродушия, нашедшую себе отражение и в стиле индусских танцев.
Все рельефы крайне грубы, некрасивы. Между тем и в Индии существовала богиня танцев Рамблэ, находящаяся в конкубинате с богом Индра, от которого у нее родились две дочери: Нандри – «Роскошь» и Бринги – «Наслаждение».
Однако, несмотря на поэзию этих мифических образов, во всей религиозной фантазии индусов преобладала полная беспорядочность, которая, конечно, не могла создать благоприятной почвы для развития свободной красоты в искусстве. Даже улыбка на фигурах встречается большей частью не веселая, а какая-то тупая, ко всему равнодушная.
То же самое отразилось и на танцах баядерок. Все их движения проникнуты настроением, чуждым радости и веселья.
Созданная Индией музыка так же причудлива, как и архитектура, хотя она колоритна и страстна, но, благодаря изобилию тонов в гамме, в ней темпы так резко меняются, что представительницам хореографии трудно улавливать их; потому танцевальное искусство, оставаясь как бы неземным, имеет характер неги. Танцовщицы находятся как бы в постоянном общении с внешним, духовным миром, с сонмом божеств – небожителей.
Скульптурных изображений танцующих фигур встречается очень немного, но и по ним, совместно с сохранившимися поэтическими легендами, представляется возможным составить представление о древних индусских танцах. Даже некоторые божества изображены в позе танцоров.
Ни одна страна в мире не сохранила в такой неприкосновенности своего внешнего облика и колорита, как Индия. Нигде не удержались в народных массах такой слепой фанатизм и такая преданность к религиозным догмам, как на берегах священного Ганга. Поэтому не подлежит сомнению, что танцы баядерок, подвизающихся в настоящее время в Калькутте, Бенаресе и других городах, представляют близкую репродукцию танцев Древнего Востока.
По насеченным на камнях, облицовывающих входы в разные храмы, изображениям можно сделать заключение, что техника индусских танцовщиц и в старину совсем не была развита. Ног своих артистки от пола почти не поднимали, плясали без страсти, без увлечения. Танцы прославленных древних баядерок были лишены энергии, но позы их отличались своеобразным изяществом и своеобразной красотой линий, которые хотя и не имели ничего с общего с идеалами антично-эллинской красоты, но тем не менее сохраняли контуры женственной прелести. Танцы были, если можно так выразиться, бесстрастно чувственны, не способные вызвать эстетическое наслаждение.
На воротах при дворце Патна, бывшей столицы Индийской империи, сохранился очень интересный барельеф танцовщицы. Представленная там сцена составлена из орнаментов и характерных деталей, высеченных на разных местах этих ворот . Богато одетый царь восседает на троне, окруженный свитой. Рядом с ним буффон-карлик передразнивает движения полуобнаженной женщины, плавно танцующей перед своим повелителем. Костюмы, архитектура залы, инструменты, оружие тщательно скопированы с уцелевших барельефов. Предполагая, что постройка была сделана в первом веке христианской эры, можно сказать, что эта картина дает полное понятие о культуре того времени, а также о характере интересующих нас танцев, совершенно аналогичных с плясками современных баядерок.
Следы античных верований встречаются и в настоящее время у разных племен, живущих в Индии. Однотонность и однообразие индусских танцев в разных местностях нарушается народными развлечениями в виде традиционных шествий с плясками. Не без основания можно предположить, что сохранившиеся с незапамятных времен процессии послужили прототипом Вакханалий, перенесенных в Грецию Вакхом, который, согласно мифическим представлениям эллинов, покорил Индию и вместе с тем перенес оттуда танцевальное искусство под благословенное небо Эллады.
Сродство Индии с античной Грецией находит себе подтверждение в целом ряде существующих в настоящее время празднеств, напоминающих древнюю Элладу. Между прочим можно указать на праздники Гури – индусской Цереры. «Гури» обозначает «желтая» – цвет сжатых снопов. Эту богиню называют также «Ана-Пу-рана» – «кормилица рода человеческого». Истукана Гури с эмблемами, изображающими жизнь и смерть, выносят за черту города, где происходит ряд обрядностей, сопровождаемых танцами баядерок, водящих хоровод вокруг истукана Гури. Движения танцовщиц медленны, торжественны, под звуки исполняемого ими же гимна в честь богини изобилия, любви и преданности.
