Пантомимы исполнялись специальными артистами под звуки оркестра, состоявшего из лир, арф, двойных флейт, барабанов, кимвалов, причем артисты нередко отбивали такт, хлопая в ладоши. В особом употреблении был инструмент вроде длинной мандолины. Любовь, как естественный стимул, двигающий все человечество, без различия национальностей, составляла главный сюжет танцев. Эти танцы были сильнейшим средством для возбуждения зрителей. Как пластичные, рискованные позы, так и полное отсутствие костюма были подстроены для чувственных наслаждений.
В гробнице придворного, жившего при V династии, ясно изображен целый танцующий перед господином гарем. Подобные хореографические сцены встречаются и в других местах. Это служит неопровержимым доказательством любви египтян к танцевальному искусству. Считаем полезным отметить, что в некоторых сочинениях о танцах воспроизведена только нижняя часть этого рисунка: причем, совершенно ошибочно, она названа «погребальным танцем», с которым, однако, она ничего общего не имеет, представляя собою дивертисмент во время пира.
Доминирующей нотой в танцах была симметрия фигур. Одна или несколько пар танцевали отдельно или же соединялись в общую группу,- но всегда следующие за ними танцоры повторяли обязательно те же па и эволюции.
Эти маленькие балеты состояли из сольных танцев, из «pas de deux», «trois» и т. д. и даже целого кордебалета. Изображения их встречаются на гробницах, относящихся к концу IV династии.
На рисунках, на древних памятниках, изображено множество танцующих групп, делающих разнообразные движения. Судя по этим изображениям, можно предположить, что искусство танцевальное отличалось многообразием. По иероглифам видно, что древние египетские танцы не были бессвязными движениями. Видно, что танцы были подчинены известным правилам и законам, от которых исполнители не смели отступать, благодаря тесной связи этого искусства с религией.
Из сохранившихся рисунков и барельефов нетрудно усмотреть, что техника танцевального искусства достигла у египтян значительного совершенства. Она даже имела некоторое сродство с современною, усовершенствованною балетною школою. Более сложные танцы нашли особое общее название. Они резко отличались от обыкновенных танцев, которые назывались «т’эб». Так как Египет начал свою культурную жизнь значительно ранее Эллады, то не подлежит ни малейшему сомнению, что эллины в своей «оркестике», то есть в танцевальном искусстве, многое заимствовали у египтян, которые, по справедливости, должны считаться родоначальниками техники танцев. По этим фигурам на памятниках, найденных преимущественно в Фивах, нетрудно усмотреть, что, независимо от гибкости корпуса и крайне разнообразных движений, древнеегипетские танцы не составляли исключительно диких прыжков, как у некультурных народов. Видно, что египтяне осмысленно выражали своими эволюциями всевозможные чувства. Одна фигура танцовщика на 15-ой гробнице в Бени-Гассане доказывает самым положительным образом, что египтянам 5000 лет тому назад был известен «пируэт», то есть то действие, когда артист, держась на одной ноге, быстро вертится вокруг самого себя, описывая круги в воздухе другой ногой. Другая фигура изображает танцовщика в подготовительной для «антраша» позе.
Любимым танцем были упражнения двух артистов, подходящих друг к другу, держась на одной ноге. В таком положении и совершенно обнаженные, они исполняли новую серию разнообразных сочетаний.
Не менее оригинален был танец, состоявший в том, что танцовщики, стоя друг против друга, принимали одинаковые положения, но только с противоположной стороны, то есть правая нога и рука одного артиста повторяли аналогичное положение левых руки и ноги другого танцовщика.
Танцы состояли также в разнообразных сплетениях фигур. Артисты то подавали друг другу руки, то поднимали их, держась на одной ноге, или вертелись на одной ноге, или становились спинами друг к другу и пр. Глядя на найденный в Фивах рисунок танцовщиц, можно подумать, что это не артистки, подвизавшиеся в танцах несколько тысячелетий тому назад, а прямо-таки современные балерины, зарисованные на европейской сцене. По другим найденным там же рисункам можно судить, насколько египтяне обожали танцы.
Следует отметить, что хотя все египетские барельефы-рисунки с таким содержанием представляют собою точные реально воспроизведенные позы и моменты танцевального искусства, но духа античной, вымершей эпохи в них уловить невозможно. Характер танца, смысл его так и остается навеки утраченным. В подобных барельефах резко отличаются эпохи древнейших и новейших династий. В танцевальных процессиях древнего периода движения танцующих медленны, сдержанны: тихо выступают танцовщицы, едва поднимая ноги от земли. Руки их то подняты над головой, то загнуты за спину. Прекрасно сохранились хранящиеся в Берлинском музее барельефы, относящиеся к эпохе V династии. Покойник изображен сидящим на стуле. Перед ним десять девиц, танцующих под звуки песен трех женщин, отбивающих такт руками. Имеются даже надписи с названиями изображенных танцовщиц, но разобрать их не представилось возможным.
На изображениях сценок уличной жизни нетрудно распознать танцоров и танцовщиц, старающихся пленить зрителей своими упражнениями. Интересны сохранившиеся барельефы, трактующие празднества перед изображениями умерших. В память усопших пели и водили хороводы, танцуя с закинутыми за голову руками. То не был танец печали, а при его исполнении плясуньи напоминали умершему о тех часах радости, которые он испытывал еще при жизни.
Довольно полное представление о веселых темпах египетских танцев дает сохранившийся в Каирском музее обломок стенки от одной гробницы. Тут видно разнообразие меняющихся темпов и движений танцовщиц, обличающих в них технические, хореографические познания. Этот барельеф относится к значительно позднейшему времени: в нем чувствуется ритм танца, имеющего уже чисто индивидуальный характер. Это уже не фотографическая поза, а у каждой танцовщицы с тамбурином уловлен и схвачен дух танца. Особенно это заметно в образе двух отдельно упражняющихся маленьких артисток с кастаньетами в руках.
