Хореографическое искусство, в Академии музыки, к концу XVII ст. приняло совершенно другой характер, потому хореографию в царствование Людовика XTV можно разделить на два различных периода. К первому относится время, когда поставщиком программ был Кино, и затем, ко второму,- время появления Ламотта в качестве распорядителя репертуаром Парижской Академии. В течение этого времени в истории хореографического искусства последовало немало перемен.
При создании французской оперы, при Кино, сущность «балета» осталась прежняя, как было при придворных постановках. Разница заключалась только в том, что из танцев в операх развились самостоятельные дивертисменты. В программах, сочиненных Кино, конечно, пению отводилось очень широкое место, и уже с 1681 г., т. е. со времени постановки «Торжества любви», характер и придворных балетов совершенно видоизменился.
Перейдя в таком виде во вновь учрежденную Академию, танцы как будто отошли на задний план. В сущности же это неверно, потому что это явление объясняется исключительно только одним недостатком артистов.
Несомненно, что Кино, благодаря хореографическому голоду и недостатку балетных артистов, вынужденно придал совершенно другой вид преобразованным хореографическим дивертисментам, вставляемым в сочиняемые им оперы.
Так продолжалось до 1697 г., когда после смерти Люлли в Академии стали ставить сочинения Ламотта, отрешившегося от системы Кино. Он взглянул на балет иначе и совершил в нем новую реформу, которая едва не затормозила дело развития искусства. При Ламотте спектакли составлялись так, что пение и танцы не имели никакой общей идеи. Вокальная часть имела очень отдаленное отношение к танцам, вставляемым, как говорится, ни к селу, ни к городу.
В операх Кино фабула непрерывно развивалась в продолжение всех пяти действий. У Ламотта же пьесы были построены из мало связных между собой и совершенно различных действий, где пение было всегда перепутано с танцами. Это были интересные дивертисменты-миниатюры, в анакреонтическом духе, требовавшие изящного исполнения и блистательного колорита. То были не оперы, а отрывки, фрагменты из разных сочинений. Их часто перетасовывали, пристегивали к другим пьесам, выдавая за новинки. Публике это нравилось. Она не скучала, и такая манера хореографического рисунка держалась на оперной сцене в продолжение семидесяти лет. При Ламотте и Пекуре прежний величественный, тяжеловесный балет превратился преимущественно в легковесный, анакреонтический.
Грузные пять актов трагедий-балетов Кино были забыты. Серьезное уступило место галантному. Ламотт прельщал публику своей грациозной манерой сочинять легкие танцы, во вкусе живописи Ватто. В таком духе была составлена пьеса «Ь’Еигоре galante», по характеру своему совершенно не похожая на произведения Кино и по форме своей напоминавшая старинные «grand ballets.
Вызвала ряд анакреонтических подражаний. Кампра сочинил еще имевшие большой успех «Венецианский карнавал» и «Венецианские праздники», балеты «Возрасты», «Танкред», «Ифигения в Тавриде» и др. Менее успешны были «Любовные похождения Марса», «Музы», «Ахилл» и др.
Прежние балеты превратились в забавные сценки-феерии, с пастушками и мифологическими аллегориями.
После смерти Люлли, Кампра сделался любимцем Людовика XIV, который неоднократно награждал его подарками, считая, что Кампра был единственным композитором, достойным заменить Люлли.
Первое произведение Кампра послужило началом для постановки в Академии музыки нового рода спектаклей, составлявших репертуар почти всего XVIII в. Спектакли эти состояли из ряда действий и картин вне пространства и вне времени. Их называли «Празднества», «Любовные похождения», «Отрывки» и пр. с разными сюжетами в каждом действии. Это была мозаика как музыки и танцев, так и роскошных костюмов, блестевших яркостью красок Чувствовалось отсутствие сошедшего в могилу Кино, умевшего писать серьезные пьесы, в которых хореография была не простым, случайным придатком. Формуле же, найденной Кино, не суждено было погаснуть. Прошло несколько десятков лет, и она снова вспыхнула ярким блеском, при реформаторе искусства, при Новере.
В том же направлении им сочинены «Issee», «Карнавал и Безумие». Последняя пьеса была в первый раз публично представлена в Королевской Академии под названием «комедии-балета». В числе «танцующего персонала» значились Блонди (Нептун), г-жа Данжевиль (Фемида), г-н Дюмирайль (Аполлон), г-жа Жилле (Диана), г-н Ферроно (Марс), г-жа Лаферьер (Паллада), г-н Дюмулен (Вакх) и г-жа Роза (Церера). Все эти пьесы хотя и отдалились от задач, положенных в основу будущего выразительного, цельного балета, но постановка их имела отчасти и свою хорошую сторону. Ламотт ввел на балетную сцену «анакреонтику» с рядом изящно поставленных пасторалей и красиво скомбинированных аллегорий. Благодаря такому новшеству, прежняя тяжелая форма танцев, введенная в оперы Кино, уступила место поэтическому элементу, сделавшемуся преобладающим в легком и нежном жанре Ламотта.
Эта форма искусства пришлась по вкусу как Людовику XIV, так и его двору. Отсюда она перешла и на оперную «сцену, где продержалась довольно долгое время. У Ламотта нашлись искусные последователи, продолжавшие вести хореографию в начатом им направлении.
