Танец «каттаков»

Лотти со свойственным ему талантом описывает танцы «каттаков» следующим образом: «Под мерные звуки кимвалов выходят около тридцати маленьких танцоров. Они составляют круг и медленно двигаются, кружась, с потухшим взглядом, как бы во сне. В левой руке — щит, в правой — широкий и короткий меч. Мальчики это или девочки? Сразу нельзя распознать, но все они красивы, с большими глазами, окаймленными длинными, черными ресницами. Грудь выпуклая, как у женщин. Талия тонкая, отсутствие бедер и грация. Красивые силуэты их как будто бы сошли с древних барельефов».

Таково мнение многих исследователей Индии, но оно находится в противоречии с французским писателем Лотти, который лично был свидетелем, как в Индии мужчины исполняли специально сочиненный для них танец «каттаков» («сквананданса»).
Сначала мальчики-танцоры важно маршируют под торжественную песню. Затем движения постепенно ускоряются. Щиты их сталкиваются, мечи скрещиваются. Темп часто меняется. Быстрее, быстрее; голоса этих детей, певших сначала тихую мелодию, растут, растут, превращаясь наконец в мрачные выкрики, точно пляшут демоны. Еще быстрее становятся звуки мечей и щитов; они делаются громче и громче.

В оркестре — настоящая лихорадка; музыканты барабанят неистово; у играющих на флейтах щеки раздуваются, жилы от напряжения натягиваются; глаза наливаются кровью. Экстаз невероятный. Старик, наподобие колдуна, в роли балетмейстера, сначала посредством знаков руководит танцами; затем он берет длинную палку с наконечником, в виде лапы неимоверного животного, и делается как бы полоумным, с глазами, готовыми выступить из орбит; он начинает колотить палкой по бедрам и по спине запаздывающих танцоров. Подгоняемые колдуном, они скачут выше и выше, испуская из груди неестественное рычание. Тут уже трудно различить положение рук и ног маленьких танцоров. Их тела корчатся, волосы распускаются подобно черным змеям. Это головокружительный вихрь, настоящая пляска демонов в аду.
По знаку балетмейстера мгновенно все останавливается. Музыка и танцы прекращаются. Фигура окончена. Как будто ни в чем не бывало маленькие исполнители утирают себе лоб, и старик ласково подает питье уставшим артистам.
Затем, по словам Лотти, появились эфебы. Это почти сложившиеся молодые женоподобные юноши.

Так же, как и предыдущие танцоры, они группируются в крут. И у них талия полная, груди выпуклые, грация женственная. Все они удивительной античной красоты.

Первая часть танцев состоит из движений медленных, с паузами и позами. Они как будто замирают от неги и наслаждения. Зато их crescendo, с ярко обозначенным эротическим характером, прямо-таки ужасно. Но этого мало. Неожиданно они превращаются в удивительных акробатов. То скачут они на руках, головой вниз, то прыгают друг через друга, то падают кувыркаясь; затем вскакивают, с тем чтобы проделать изумительные акробатические прыжки, совершенно противные законам равновесия. Их длинные волосы развеваются, от топота ног почва содрогается. Все смешивается, перепутывается, сменяется точно в калейдоскопе. Гулко раздаются звуки бесформенной музыки. В глазах рябит; сами зрители приходят в нервное возбуждение. Становится страшно.

Такого же характера танец «катгаков» описан и другими путешественниками, которые утверждают, что этот танец афганского происхождения. Его исполняют ночью, что производит очень сильное впечатление. Вокруг пылающего костра пляшут бородатые и суровые наемные солдаты племени африди с отточенными саблями в руках. После медленного темпа пляска разгорается, клинки сияют, и дикие фигуры с поражающей быстротой вертятся в странном багровом полумраке.

Остатки античного культа жителей Индии встречаются в изобилии на Цейлоне, на острове-«космополите», где встретились разные народности, из которых иные сохранили и до настоящего времени оттенок глубокой старины. В их танцах ярко сказывается отпечаток отдаленнейших времен Индии.

Цейлонские танцовщицы, показывающие свой талант европейцам, производят особое чарующее впечатление. Танцуют они, находясь в каком-то томлении. На лицах меланхолия, жаждущая, однако, ласки. Взгляд их и каждый жест как бы покрыты дымкой страдания.

Танцуя, они будто вспоминают давно прошедшее, утраченное веками. Танцуя во славу Будды и во имя вечного могущества мистического Всевышнего, они ищут утешения.

Видевший настоящих цейлонских танцовщиц, при сравнении их с нашими салонными кадрилями, вальсами и пр., должен, конечно, отдать предпочтение индийским, преисполненным духовного смысла танцам.

В уголке же Индии, в Цейлоне, в этой стране, стоящей неподвижно в течение многих веков, культ красоты остается одинаково неподвижным, бережно охраняя мертвящее нашествие прогресса, убивающего все прекрасное.

На острове Цейлон, насыщенном ароматом цветов, залитых яркими лучами живительного солнца, в танцах слышится вечный ритм, убаюкивающий нервы. В танцах чувствуется жизнь, с ее неизбежными спутниками — страданием и радостью, напоенными кровью и ароматами.

Совершенно такого же характера танцы существуют в государствах Индокитая, Аннаме, Сиаме и др., а также и на островах Суматра, Ява. Об этих своеобразных танцовщицах в Камбодже, при дворе сиамского короля, а также артистах на острове Ява, мы будем говорить в другом месте, при описании современных народно-бытовых танцев, в которых танцовщицы делают механические упражнения не столько ногами, сколько кистью рук и пальцами.

Описание танцев в Индии будет неполным, если вкратце не упомянем о пляске факиров, представляющих собой характерную особенность страны, где бедность ярко выступает во всей своей неприглядной наготе.

Rate this post