Содержание балетов XV, XVI и XVII вв. во Франции

Из приведенных нами кратких описаний незначительной только части балетов, представленных в разных государствах, нетрудно усмотреть, что для фантазии сочинителей представлялось обширное поле. Они пользовались историей и фабулой, причем видное место отводилось аллегории, приноровленной к какому-либо празднику или к лицам, в честь которых устраивались эти праздники.

На сцену выводились исторические лица, перемешанные с божествами Олимпа и с аллегорическими фигурами. В этих поэтических произведениях, преимущественно направленных к восхвалению доблестей, изображались и ночь, и день, любовь, честь, слава, пороки и добродетели, стихии, времена года, нимфы, черти, цветы, ветры и пр. и пр. Все явления природы, олицетворенные артистами, находили себе место в этом итальянском детище, нашедшем себе прочное пристанище при всех европейских дворах.

Эти поэтические произведения обыкновенно делились на несколько действий. Каждое из них состояло из нескольких выходов, доходивших иногда до двенадцати.

Выходом («entrees») называлась одна или несколько кадрилей танцовщиков, которые выступали на сцену с тем, чтобы своими па, аттитюдами изобразить соответствующее действие. Число лиц в каждой кадрили, состоявшее прежде из четырех лиц, отчего и получилось название кадрили («четыре»), не ограничивалось однако четырьмя, а доходило иногда до двенадцати. Каждая из кадрилей состояла из одинаково одетой группы артистов, исполнявших специально сочиненные движения и танцы.

Большое внимание было обращено на музыку и на постановку, которые способствовали театральной иллюзии. На декорации, костюмы, аксессуары и машинную часть денег не жалели, и, действительно, аллегорические сюжеты были обставлены роскошно.

Особенно сильно развилась страсть к танцам во Франции при короле Генрихе IV (1589-1610), который лично питал род недуга к развлечениям. Это и не мудрено, замечают историки, потому что Генрих родился в стране, где танцуют со дня рождения. Сюлли, приобретший себе славу неустрашимого полководца, был, по желанию короля, устроителем придворных празднеств, в которых, несмотря на свое высокое положение, принимал личное деятельное участие. Серьезный главнокомандующий войсками, Сюлли вынужденно занимался постановкой балетов и даже лично танцевал со страстной любительницей танцев, сестрой короля, по указанию которой сочинялись разные па.

В танцах Генрих IV находил особую прелесть. Сознавая слабость короля, Сюлли, сделавшись распорядителем придворных развлечений, старался угодить своему монарху, и празднества устраивались чуть ли не ежедневно.

В продолжении двадцатилетнего царствования Генриха IV было поставлено 97 балетов, не считая роскошных балов и разнообразных маскарадов, где король от души веселился в кругу своих придворных.

Поставленные в его царствование хореографические произведения были только балетами по названию. Это были не цельные произведения, а отрывочные сценки с танцами. Без декораций, без обстановки был поставлен целый ряд иногда совершенно бессвязных хореографических дивертисментов.

Так, в 1597 г. поставили «Гримасников», «Брадобреев», где 12 кавалеров-гримасников заставляли танцевать двенадцать красивейших придворных дам. Были поставлены «Принцы Сераля», «Влюбленные», «Нимфы», «Пастухи». Танцевали даже «бутылки», «кривые» и пр. Такие танцы следовали один за другим. Но все это были не балеты, а костюмированные развлечения с танцами, где главную роль играло не столько внутреннее содержание, сколько внешние аксессуары с комическим оттенком.

В 1607 г. были наконец поставлены построенные в духе «Цирцеи» три «балета королевы»: «Tire Laine», «Три возраста» и «Вакханки».

Генрих IV отличался остроумием, изящными манерами и утонченным умением обращаться с дамами и приближенными лицами. Постоянно веселый, король вносил общую радость и среди своих самых серьезных придворных. Все это, вместе взятое, конечно, отразилось на духе и характере балетных развлечений при дворе, хотя и не всегда осмысленных, но постоянно построенных на строго эстетических началах. Когда Генрих IV танцевал, то он обыкновенно исполнял мелкие па с быстрыми темпами, прозванными трикоте (tricotet). Темпы эти состояли в том, что ноги последовательно быстро переносились от носка к пятке; движения были похожи на вязание чулок на спицах. Отсюда и название «tri-cotet». В честь короля, эти па даже носили название «трикоте Генриха». Его танцевали на популярный во Франции мотив «Да здравствует Генрих IV!».

Продолжительное царствование Генриха IV мало отразилось на развитии хореографии. Она все еще двигалась как бы ощупью. Но заслуга этого времени заключалась в том, что, прокладывая себе новые пути, благодаря вкусу и любви к прекрасному самого Генриха IV, хореография постоянно совершенствовалась в однажды установленных формах красоты и изящества.

Славившийся своей добротой, Генрих IV обожал маскарады. Изобретательность его в этом отношении была изумительна. Однажды он лично устроил костюмированный бал «колдунов и волшебников». Костюмированный, он лично ездил по разным домам в обществе маркизы де Вернейль, которая во время этих поездок пользовалась каждым удобным случаем, чтобы снять маску с короля и целовать его, не стесняясь присутствующих.

Балетмейстер Гардель в 1780 г. вставил этот танец в свой балет. Тут «tricotet» имел такой успех, что при исполнении публика громко пела: «Vive Henri IV, vive le roi vaillantl!»

Жизнерадостное настроение не могло удержаться при преемнике Генриха, Людовике XIII (1617- 1643). Молодой король ходил вечно мрачным, а вследствие этого скучал и его двор. Напрасно старались рассеять меланхолию короля постановкой новых балетов. Хотя он любил искусство, но постоянная задумчивость отразилась и на характере сочиняемых для него хореографических произведений.

Прежнее благородство возвышенных мифологических сюжетов мало-помалу утрачивалось, уступив место слабым и тривиальным аллегориям. Дурной вкус пустил корни во все придворные сферы. Веселье было натянутое. Начали прибегать к пародиям и к самому низкопробному юмору. Их изобретал герцог Немурский, старавшийся развеселить скучающего короля.

Так, был поставлен балет под названием «Господин Галиматья на большом балу у Фанфана Сотевиля» и пр. Хотя автору, герцогу Немурскому и аплодировали, но репутация придворных представлений была поколеблена; над ними начали посмеиваться.

Однако, несмотря на отсутствие выдающихся талантов, искусство все-таки не могло остановиться в своем поступательном движении. Требования времени брали верх над безвкусием и в царствование Людовика XIII были поставлены произведения, которые послужили как бы переходной ступенью от «балета королевы», от «Цирцеи», к художественным постановкам времени Людовика XIV.

Rate this post