Павана происходит от латинского слова «pavo» — «павлин». Такое имя было дано этому танцу, потому что исполнители подражали горделивой походке павлина, распустившего свой красивый хвост. Происхождение этого танца объясняют различно. Одни говорят, что родина паваны Испания; другие утверждают, что этот танец впервые был исполнен в итальянском городе Падуе; наконец, третьи заверяют, что павана чисто французского происхождения. Туано Арбо приходит к этому последнему заключению, утверждая, что только музыка к паване была в 1588 г., в конце царствования Генриха III, привезена из Испании. Настоящим местом родины паваны все-таки следует признать Испанию, откуда она была перенесена во Францию в значительно измененном виде, утратив свой первоначальный характер. Та павана, которую исполнили при мадридском дворе, была далеко не так величественна, как при дворе династии Валуа; ее танцевали в значительно более быстром темпе, напоминавшем даже канарийский танец.
Павана была несложным «прогулочным» танцем; немудрая теория этого танца с удивительной точностью изложена в «Оркесо-графии» Туано Арбо. По описанию, можно шаг за шагом проследить различные фигуры паваны. Пара обходила вокруг залы, под ритм 1/2 — 2/4. Па было простое или двойное. Простое па заключалось в переменном отставлении одной ноги вперед и приставлении к ней другой ноги. В сдвоенном па ногу троекратно выставляли вперед, а четвертым па приставляли другую ногу. Танец имел вид красивой прогулки. Все искусство заключалось в гармонии движений, в горделивости осанки, плавном колебании корпусом и в сочетании движений, имевших также целью, чтобы исполнители во время танца могли блеснуть роскошью наряда.
Павана исполнялась одной или двумя парами; иногда даже ее танцевала пара из двух дам. Во время прогулки по залу кавалеры иногда то отделялись от дам, то снова приближались к ним — всегда с обращенным к ним лицом. Заканчивалась павана кругообразным движением пары, державшей друг друга за руку. Перед началом танца требовалось, чтобы пары, исполнив торжественную прогулку вдоль всего зала, подходили к королю и к королеве с низким поклоном самой изысканно-утонченной формы. Вошло в обычай после довольно скучной паваны тотчас же танцевать гальярду, которая, благодаря легкости своих движений, оживляла танцоров, приводя их в веселое настроение духа.
Танец этот был в таком почете при дворе Генрихов III и IV, что его прозвали «великим» танцем.
В записках современников находятся восторженные отзывы о паване в том виде, как ее танцевал Генрих III. «Я видел,- говорит Брантом,- короля, танцевавшего испанскую павану со своей сестрой Маргаритой. Нельзя было «досыта» насмотреться на красиво двигавшуюся по зале королевскую пару, исполнявшую этот «величественный» танец с движениями, преисполненными веселья, красоты и благородного изящества. Каждая пауза и «величественная» остановка во время торжественного шествия вызывала всеобщее удивление. Кроме Генриха, — оканчивает очевидец,- я видел подобное исполнение только в лице королевы Испанской, равно блистательно танцевавшей павану».
И действительно, толпа придворных при Генрихе III собиралась на балы с исключительной целью полюбоваться изяществом, грацией и ловкостью пар, танцевавших павану под звуки мелодий старых хороводных песен, исполняемых очень скромным оркестром.
По табулатуре, т. е. по нотной таблице, приведенной у Арбо, можно шаг за шагом проследить различные фигуры паваны. Павана держалась при французском дворе довольно долго. При Людовике XIV она была почти оставлена; ее заменила очень похожая на нее куранта,- любимый танец «короля-солнца».
