Греческая хореография в Византии

ВизантияГреческая хореография нашла себе последний оплот в Византии. Бывшая незначительная греческая колония, попавшая впоследствии под римское владычество, Византия сделалась широкой ареной для многочисленных и разнообразных танцев, перекочевывавших из греческих центров.

Все византийские религиозные, патриотические или мирские танцы в течение очень продолжительного периода были копией с древнегреческих. Их исполняли при всяких празднествах и церемониях.

Им давались новые названия или по местности, где их исполняли, или по одежде и по украшениям исполнителей, но особенно по божествам, которым они были посвящены.

Таковы были танцы в честь Зевса-Юпитера, Аполлона, Афродиты-Венеры, Меркурия, Вакха, Деметры-Цереры, нимф, сатиров. Танец в честь ритуального заклания козла назывался «смерчем пыли», потому что исполнители поднимали страшную пыль по дороге.

Танец харит-граций, как и у древних эллинов, был очень спокойный. Молодые девицы, совершенно обнаженные, олицетворяя Грецию, делали грациозные движения в то время, как мужчины предавались оживленным танцам, продолжавшимся всю ночь. Тот из них, который более других оставался быстрым, получал в виде премии гирлянду из цветов и пирог с медом, так же как и в древней Элладе.
Затем практиковались шумные пляски — «амогия», исполнительницами были одни только женщины. Девицы не допускались. В танцах во время праздников Гиациатна принимали участие невольники, причем освобожденные вешали свои цепи на священные деревья.

Были еще танцы воров, битвы, бегства, возвращения, прически, золотых воров. То были своего рода драматические танцы, перенесенные почти целиком из Греции в виде балетных представлений с особыми названиями: «пожар всего мира», «часы», «стихии», «времена года» и пр. Кроме того, на площадях Византии постоянно исполнялся ряд разнообразных танцев по поводу разных событий.

По атрибутам, которые встречаются на исполнителях, были известные танцы: священного сосуда, совы, в честь Минервы; льва, дикий и странный; флейты, палок, дротиков, стеклянной вазы, корзин, пурпуровые, где все танцовщицы были одеты в пурпуровые туники, благородный, и танец диадемы.

Мы не объясняем танцев, вымерших на родине и нашедших себе приют в расцветавшей Византии.

В Византии существовали также домашние танцы, которые в семьях исполнялись при рождении ребенка, возвращении отца к домашнему очагу, посещении гостей. С особенным весельем праздновались свадьбы. Группы молодых девиц и юношей, украшенных цветами, появлялись среди пирующих и сначала медленным темпом исполняли грациозный танец, который постепенно переходил в оживленную пляску, изображавшую прелести нежной страсти и любви.

Эти танцы исполнялись приглашенными гостями, а также наемными гетерами, «аулетридами», перекочевавшими из вымиравших Афин, где профессия проституток-танцовщиц не приносила им прежней выгоды.

В большом ходу была кубистика, то есть представления акробатов, гимнастов, эквилибристов, среди которых преобладал женский персонал.

Одежды танцовщиц в Византии отличались роскошью и прозрачностью, благодаря которой тело было полуобнажено. В этом отношении они превзошли древних греков. Преимущественно они одевались в «крокоту» — тунику шафранного цвета с покрывалом, украшенным золотыми бляхами, и пурпуровую накидку.

В Византии танцы испытали ту же эволюцию, что и в Греции, и в Риме. Они послужили поводом к разнузданности толпы, делавшейся с года на год развратнее.
Это стало ощутительно особенно в эпоху Юстиниана, страстно влюбившегося в куртизанку Феодору которая бесстыдно плясала перед народом, поощряемая рукоплесканиями толпы, и затем сделалась императрицей Востока. Мы упоминаем о ней потому, что она славилась как искусная танцовщица. Феодора особенно отличалась в ролях Леды и др. Она не гнушалась принимать самые постыдные позы для увеселения толпы, которая неистовствовала при появлении императрицы на сцене.

Замечательно при этом, что фигура ее не имела ничего величественного, она была скорее комична, и вызывала восторги не столько пластикой и танцами, сколько неуловимыми гримасами и костюмом, который нельзя было причислить к разряду скромных.

Пала Византия, и вместе с тем в столице роскоши внедрились новые нравы. С блеском восточной роскоши угасло и эллинское хореографическое искусство, нашедшее себе последний отклик в столице Восточной Римской империи.

Rate this post