Подчинив себе Грецию, римляне усвоили и всю высокую культуру этой образованной страны. Вместе с другими искусствами и эллинская хореография нашла себе широкое место в Риме; но в дальнейшем своем развитии она застыла. После падения Рима Европа была населена многими воинственными и дикими народами. Благодаря их варварству, в числе других искусств угасла и эллинская хореография. Прошел громадный промежуток времени до тех пор, пока искусства снова не засияли прежним блеском.
Подпав под власть варваров, начиная с середины VI в.? Рим замолк; все уличные торжества и празднества в бывшей столице мира прекратились. Мифологические кумиры с их храмами повергнуты в прах; вместе с ними угас и перенятый от греков дивный культ музам. Хореографии больше не существовало; только у подвластных Риму народов, особенно в Галлии, довольно долго держались насажденные римлянами зрелища, которые затем были вытеснены обычаями аборигенов, начавших образовывать самостоятельные государства с собственными, характерными особенностями.
Тем не менее подвластные Риму страны с трудом поддавались восприятию обычаев у новых своих победителей. Этому способствовала скромность, присущая нравам франков, готов и германцев, сплотившихся в отдельные общества, у которых сохранились присущие им увлечения, а вместе с тем и неразлучные с ними пляски, составлявшие также необходимую принадлежность их культа и их домашней жизни. При этом следует, однако, заметить, что многие племена в Галлии уподоблялись римлянам. Они сами не танцевали, но любили смотреть на пляски. После того как императоры римские Тиберий и Домициан изгнали из Рима танцовщиков и артистов всякого рода, то артисты эти разошлись по всем странам мира и сделались распространителями своего искусства среди франков и других народностей, из которых некоторые, впрочем, и не нуждались в образцах хореографического искусства.
Танцовщицы гадитаны, из древней Испании, издревле прославили уже себя искусством в разнузданных плясках. Слава об их прелестях прошла далеко за пределы их отечества.
Совершенно независимо от Рима и Греции, у малокультурных народов Европы, как подпавших под власть римлян, так и у тех, которые находились вне сферы их влияния, танцы были во всеобщем употреблении. Несмотря на незначительность письменных источников, можно все-таки безошибочно сказать, что племена, склонные к воинственным предприятиям, танцевали с целью развития физической силы молодежи, а также развлекались плясками и в домашней жизни. Независимо от этого, надо предполагать, что, при совершении священных обрядов, танцы имели и культовое значение, не такое, конечно, как у греков и римлян, но, во всяком случае, исполнялись они хотя и без символического экстаза, в эллинских, благородных формах, но с настроением, доступным не развитым и совершенно некультурным нациям. То был экстаз дикарей, не считавшихся с требованиями эстетики и с выработанной символистикой.
То были пляски, имевшие, вероятно, большое сродство с танцами современных дикарей Австралии, Океании и Африки, где обращается внимание не столько на правильность движений, сколько на символизм танцев и на подражательность разным животным.
Сведения о таких плясках, конечно, предположительны; о них в письменных источниках имеются только намеки; бытописатели отдаленных времен говорят, что такие-то племена, как, например, скифы, прыгали, скакали кругом истуканов, камней, но определенных названий этим пляскам нигде не встречается. Это, конечно, плохо, потому что по характеру танцев можно бы сделать довольно точное определение и о нравах, и об обычаях наших языческих предков.
Некоторые исследователи находят в танцах северных дикарей несомненное сродство с древнегреческими культовыми плясками. Такое заключение сделано ими благодаря сходству некоторых исландских саг с греческим сказанием о танце Лабиринта, или Тесея. Крайне сомнительные выводы эти, по нашему мнению, имеют весьма отдаленное значение для разъяснения вопроса о влиянии танцевального искусства Греции и Рима на танцы первобытных народов Северной Европы; но, тем не менее, нельзя не упомянуть о них.
