Факиры, как пережиток глубокой старины, составляют нищенствующую секту, производящую отталкивающее впечатление. Они показываются на базарах, на площадях,- всюду, где бывает скопление народных масс. Совершенно обнаженные, с растрепанными волосами, они стонут, издают зловещие гортанные звуки и пляшут, производя судорожные движения руками и ногами.
Любующийся цейлонскими танцами должен быть снисходительным к музыке, сопровождающей танцы. Монотонные тамтамы и какой-то дикий и сыгранный мотив режут непривычное ухо европейца.
Но такое скептическое отношение едва ли будет основательным, если вспомнить, что поэзия этих танцев заключается именно в наивности их, которая сохранена во всей ее неприкосновенности в течение многих и многих веков. Таким образом, Цейлон, считающийся колыбелью нашей преобразовавшейся европейской расы, сам по себе остался почти незыблемым и непоколебимым в своих духовных традициях. Это наглядно показывают теперешние танцы, сохранившие свой примитивный облик.
Это своего рода «пляска смерти». В порыве фанатического отчаяния, эти -несчастные «джогии», во время пляски, потрясают особого рода кинжалами, украшенными стальными цепочками. В припадке галлюцинации, факиры наносят себе удары, вонзая острое оружие в свои бронзовые груди, в руки и ноги. Кровь течет из ран, и удары наносятся ими до тех пор, пока из окружающей толпы праздных зрителей им не бросят несколько медных монет.
Непосвященному в тайны этой секты совершенно не понятно, как могут переносить факиры эти ранения; но в действительности оказывается, что страдания далеко не так опасны, потому что у употребляемых ими кинжалов острие лезвия устроено так, что оно задевает только наружные покровы таких частей тела, укол которых не представляет особой опасности. Эти своеобразные пляшущие фокусники производят, однако, очень сильное впечатление. Но подергивания и бесформенные прыжки окровавленных сектантов-факиров не могут быть отнесены к области танцевального искусства.
