Драматическая оркестика греков хотя и имеет обширную литературу, но лица, занимавшиеся ею, делали свои выводы из одних только — хотя и многочисленных, но случайных — указаний, цитируемых ими из крайне разнообразных источников. Ввиду этого сложно сказать что-либо точное о хореографических фигурах, темпах и па, так как рисунков на вазах с танцующими на сцене артистами встречается очень мало.
Точно установлено только, что трагическими танцами, под общим именем темной, до сих пор не разъясненной эвмелеи, назывались все те движения и марши, которые производились помещаемым в оркестре хором во время сценических представлений. Драматург Эсхил, живший за 500 лет до н. э., считается первым изобретателем разных шествий хора, действовавшего в его трагедиях. Об этих движениях существует довольно определенное мнение. Так, Триклиний в своем сочинении о стихах Софокла полагает, что в пьесах на сцене строфу пел хор, который в это время двигался вправо; при пении антистрофы хор поворачивался влево. При исполнении же эпода, после строфы и антистрофы, хор оставался неподвижным.
Существует гипотеза, что посредством подобных движений, заимствованных будто бы от египтян (астральный танец), греки желали обозначить движение небесных светил. Строфа и поворот направо означали движение небесных звезд. Антистрофа и поворот налево — движение планет, и, наконец, эпод и стояние на месте — неподвижность Земли.
Совершенно аналогичные движения Пиндар повторил в своих «Одах». Бывали иногда и варианты. Хор делился на две группы, причем группа, шествовавшая вправо, доходила до половины сцены,- это была строфа. Шедшая же слева — была антистрофа.
Таким образом, драматическая оркестика, с ее метрическими движениями и паузами, имела духовное единение с исполняемой на сцене трагедией. Оркестические шаги двигающегося хора, то короткие, то длинные, обязательно составляли и размер слогов определенного стихосложения.
Размер шагов хористов и их суть играли существенную роль в драматической оркестике.
Хотя невозможно в настоящее время составить точное представление об этих эволюциях на сцене, но несомненно, что фигуры, группы и прочее были очень разнообразны. Исполняемые на обширных греческих сценах, они много способствовали грандиозности и красоте зрелищ, доставлявших громадное удовольствие публике.
Направление было, как мы уже говорили, или боковое, или вперед и назад. Продолжительность движений соответствовала длине стиха. Особенно большое значение имели и сила, и слабость шагов, которые вполне подходили к смыслу и значению слов. Сильное ударение на известное выражение неминуемо вызывало крепкий, звучный удар при перестановке ног, или же обратно; мягкая поступь была спутником стихов, выражавших нежные чувства.
Ритм греческого хора был несомненно танцевальный. Шаги от одного до двух футов каждый, затем паузы применялись к содержанию стихов, усугубляя впечатление зрителей. Такие ритмичные движения смело можно назвать «эвмелеей», сущность которой заключалась в характерном роде движений и положений, причем ритм главенствовал, как бы управляя частями тела, указывая на продолжительность поз танцующего хора. Из сказанного видно, что, при трагическом танце, разнообразие искусства движений преимущественно выражалось корпусом и руками. Что же касается ног, то ввиду величавости и серьезности трагедии допускались только одни скромные, без скачков, шаги разных размеров, другие же, быстрые темпы были бы даже и невозможны, так как актеры носили на ногах громоздкие котурны. В хоровой оркестике все было точно соразмерено со временем и с пространством, так что в эвмелее движения корпуса и рук соответствовали движениям ног, принимавших известное направление при определенном размере шага. В общем же все действия, вместе взятые, представляли гармоническое целое.
Таким образом, можно прийти к заключению, что поэзия и драматическая оркести-ка были неразрывно связаны между собой. Трагическую оркестику можно сравнить с немой, молчаливой поэзией; поэзию же можно назвать звуковой оркестикой. Движения танцоров то же самое, что слоги в поэтических произведениях. Каждый шаг, его продолжительность и остановка — те же расчлененные стихи.
Из сказанного для нас становится вполне выясненным, что прославленная и воспетая эвмелея, для техники танцев, имела очень скромное значение. Что же касается жестов и мимики, то для развития пластической красоты эта отрасль античного искусства, конечно, сыграла видную роль.
